◄ ГЛАВА ПЕРВАЯ ►

Одиночество, оно идет недалеко от тебя, а потом и вовсе хватает тебя под руку и ведет по жизни до того момента, пока ты не станешь сильным и не вырвешь свою руку из этой хватки, которая с каждым годом становится все сильнее и сильнее, охватывая тебя всего, ломая тебе кости, заставляя задыхаться и умирать, осознавая свою никчемность.
Моя жизнь кажется намного лучше, чем она была до того, как я отключила чувства. Ничто больше не вызывает у меня неприятных ощущений и горьких воспоминаний, теперь смотря на фотографию родителей, бывших друзей я ощущаю лишь спокойствие, а не ту слепую злость, боль и слезы, теперь не ощущая домашнего уюта и поддержки, я не достаю дневник, чтобы записать в него все свои переживания на этот счет. А да, дневник, он горел синим пламенем в камине, как только я прочувствовала всю свою новую жизнь, так я распрощалась со старой жизнью. Я не так давно отключила свои чувства. Я была не в силах выносить эту боль, это отчаяние, чувство вины за потерянных близких, смерть друзей. Я устала, чертовски устала и готова признать поражение. Мне проще было отключить эмоции, нежели продолжать терзать себя изнутри, раздирая, словно дикий зверь свою жертву на охоте. Мое сердце больше не болит, душа не ноет. Мне больше ничего не важно и плевать на всех и вся. Жизнь стала проще, знаете ли? Когда тебя ничто и никто не заботит, то ты словно груз с себя скидываешь. И я бы назвала это облегчением, но тогда я совру. Это просто попытка убежать от реальности изощренным и доступным способом. И мне не было стыдно, я продолжала притворяться, будто что-то чувствую, но смирилась с событиями прошлого. Все покупались на этот спектакль и я знала, что могу делать это вечно, со всеми, кроме него. Питер Даллас. Мой единственный друг, в человеческом обличье, который поддерживал меня, который давал мне надежду на завтра. Будучи вампиром, мне тяжело было совладать с собой рядом с ним.  Перед каждой встречей я выпивала два пакета с кровью и собирала свои желания в огромный мешок и завязывала, заталкивая его в дальний угол. Но каждый усиленный пульс Пита сводил меня с ума. Отключенные чувства помогли сдерживаться, голод стал более контролируемым, но я знала, что если он узнает о моем поступке, то никогда меня не простит. И тут мне должно быть плевать, но я все равно разумом не хотела прощаться с нашими отношениями. Я чувствую его эмоции, мне не нужно видеть его глаза для этого, я просто ощущаю это от него своей неживой душой. Мы хорошо успели выучить друг друга, но он не собирался притворяться, он - это не я. Мне должно было быть стыдно за то, что я так откровенно лгу ему в глаза, что обманываю его доверие, обманываю нашу дружбу и саму себя. О да, обманывала я себя с самого начала, когда отключила чувства. Мне плевать на всех, но мой разум - это то, что оставляло меня подле Питера. Эта привязанность была выше чувств и всего прочего, это невозможно было отключить или забыть, выкинуть за ненадобностью. Я просто ощущала, что теперь не смогу остаться без него, без его присутствия в моей жизни все пойдет не так. Тем более он знал кто я, знал о моей сущности вампира и возможно даже не боялся меня, не прятал свою шею при каждой встрече и не старался натереться вербеной до упадка. Я кажусь ему холодной и чужой, но не смотря на все это - я не хочу, чтобы он отталкивал меня. Если бы мне это было нужно, я бы уже совершила несколько глупостей. Мои глаза так привычно пустые, в них нет ничего того, что было раньше, во мне нет ничего из прошлого. И к его сожалению и моему счастью, этого не изменить. Я больше никогда не включу чувства. Я больше не буду ощущать боли потерь. Никогда...
Я приняла решение для себя, в определенный момент, когда мы стали отдаляться. Это было вчера.
***
Он же может стать и сильнее меня физически, это все зависит только от меня. И в тот момент в груди что-то защемило. Отголоски чувств, которые должны быть включены. Чтобы сказала я до того, как обратилась в бесчувственную сволочь? Смогла бы прошлая Елена даже помыслить о том, чтобы лишь человеческой жизни своего друга? Но если рассуждать логически, я подарю ему вечность. Разделит он ее со мной или нет - это выбор останется за ним. Но я дам ему безопасность, полную уверенность в завтрашнем дне, что он никогда не заболеет, не постареет и не умрет. Он сможет жить так, как не смел мечтать. И мы возможно останемся вдвоем, наслаждаясь этим миром полным пламени ада, языки этого кострища будут ласкать наши тела, души, мы будем умирать морально вместе, плевать на всех остальных. Сейчас, после того как я была разбита на части после братьев, то оправдывала себя бесчувственностью. У меня даже сердце бьется так слабо и едва слышно, что кажется я мертва даже для вампирского состояния. А может так и есть? Кто-то слышит мой пульс? Он заглох, как ржавая и старая иномарка и не заведется вновь. Хотя, кто знает... Ведь появился ОН. Пит, именно он заводил во мне этот механизм, когда я начинала ощущать неприятные покалывания совести, когда вспоминала о былом и возвращалась к тому, с чего все начиналось. Но я не желала включать эмоции, потому что это убьет меня. Разрушит и раскрошит в самый мелкий прах. Мне бы очень хотелось поделиться с ним своими чувствами, возможно и заплакать, посмеяться, обнять его и ощутить этот девичий трепет в сердце, как подросток. Но не могу. Просто не могу... Он не поймет, пока сам не станет таким же. И я решилась на это, я пришла в его дом, он давно пригласил меня, после сегодняшнего дня приглашения сюда мне не понадобится, как и любому другому вампиру, как только он умрет и станет подобным мне, это не будет собственностью человека.
Привычная холодность, разговоры "по душам", я знаю, что он подозревает. Он хочет отказаться от меня, отчаяние - все, что движет мной в этот момент. Мой взгляд из фальшиво-теплого становится абсолютно стеклянным и безразличным, с губ сходит нервная улыбка, на лице абсолютное умиротворение и спокойствие, я слегка склоняю голову и венки под глазами явно пульсируют, когда я вижу шею Питера, но это не самое важное сейчас. Полная правда должна прозвучать в поступках, он должен понять, чего я хочу. Хватит обмана. Поза забитого вампира-Елены сменяется на раскованную, вальяжной походкой, расправляя плечи и выставляя вперед грудь, опуская руки, я иду к парню. Он хочет того, чтобы я покинула его жизнь. Каждая гребаная буква врывается в мое сознание, я ощущаю как закипает во мне злость, я начинаю выходить из себя. Мои ноздри раздуваются, глаза становятся уже от прищура, я поджимаю губы и напрягаю скулы, чтобы совладать с агрессией. Это чувство стало единственным, которое я могу себе позволить, оно помогает жить мне, но обычно от него могут пострадать или умереть другие. Я не могу быть каменной статуей, когда ощущаю как кровь льется по его венам, тем более злость одолевает меня и я ощущаю как венки снова проступают под глазами. Он хочет выкинуть меня из своей жизни за мой выбор. Какая-то у нас не настоящая дружба выходит. Это злит меня еще больше и я со скоростью вампира припечатываю парня к стене, все еще сжимая его запястье, а другой рукой сжимаю его горло, но не за тем, чтобы он задохнулся,а просто зафиксировать его взгляд на себе. Скалюсь, как привычно хищнику и обнажаю обзору клыки, что уже прорвались наружу. Меня колотит и я не могу больше сдерживаться, потому что он даже по бесчувственной мне бьет больно. Он хочет лишить меня себя, хочет оставить мою жизнь никчемной, намного никчемнее, чем она уже есть. Возможно я делаю ему больно, но сейчас мне плевать, я лишь слегка отклоняю его голову от стены и снова припечатываю, слыша небольшой глухой удар его затылка о перегородку дома. Мне стоило бы рассчитывать силу. И мои глаза улавливают отблеск браслета, что надет на его запястье. Я помню как подарила его ему. Когда мы сблизились и я поведала Питеру о сверхъестественном в Мистик-Фоллс, то дала ему защиту, защиту от внушения. Естественно помимо оберегания его от других вампиров, я заботилась о сохранности его разума. И я не хотела сама внушать ему ничего, чтобы не было даже соблазна... Смотрю в его глаза еще долю секунды и отпускаю его шею, тут же надрывая верхние пуговицы на рубашке, что мешали мне и впиваюсь клыками в его шею. Они острые как бритва, поэтому входят как в масло, разрывая кожу и проникая в артерию. Теплая, густая, совершенно необычная кровь. Я глотаю ее и мне мало, с каждым глотком жадность охватывает меня и я вжимаю с силой тело Пита в стенку. Голод завладевает разумом с каждой каплей крови, что поступает в мой организм. Она чертов наркотик, именно его кровь так дурманит меня, я не смогу остановиться. Вонзаю клыки еще глубже, причиняя парню боль, но я не могу контролировать это. Все тело бьет от экстаза, я чувствую аромат, пью его кровь, чувствую каждый стук его сердца.  Я отстраняюсь, но не поднимаю голову от его шеи, в моих губ капает алая и густая жидкость, для людей с соленым привкусом, а для вампиров нежнее любого напитка и приятнее любого блюда. Сглатываю остатки во рту, справляюсь с жаждой и утираю ладонью кровь со своих губ, тут же возвращаясь в исходное положение перед парнем, в достаточно близком расстоянии от его лица, не отводя своих глаз от его взгляда. Это волшебно. Я настолько сильно наполнена им, что не могу больше отвечать за свои поступки, хотя все понимаю. Желания берут надо мной верх и я слегка улыбаюсь, касаюсь пальцами его предплечья и мое тело бьет дрожь. Я не свожу теперь глаз с его губ, они дрожат, но притягивают к себе... Но я не позволю себе перейти границу, сначала я сделаю то, зачем я пришла. Кусаю собственное запястье и силой заставляю пить свою кровь, я вижу как он пытается выбраться из моей хватки, но это бесполезно. Я не откажусь от своей идеи, сделать его частью своего мира. Срывая с его запястья браслет, я просто ломаю ему шею одним ловким и резким движением. Хруст его костей я слышала очень отчетливо. Внутри все дрогнуло, хотя я сама этого не поняла сначала. Он упал замертво у моих ног, становясь безвольной тряпичной куклой на некое время, пока не очнется. Мне хватает духу, чтобы поднять его тело и перенести его на диван. Сколько он будет в мертвом состоянии я не знала, мне нужно было успеть достать человеческую кровь до того, как он очнется. И я заставлю его выпить ее, я не дам ему даже подобия выбора, чтобы он мог подумать о смерти, не испив алой и не завершив обращение.
Прошел день, вечер и наступила ночь. Он все не приходил в себя, я уже успела наполнить его холодильник кровью, донорскими пакетами. Подойдя к холодильнику, я вытащила пакет с кровью и вскрыла его достаточно небрежно, не заметив, как пара капель крови упали на края майки. Губы уже сомкнулись на отверстии пакета и в пару глотков я ополовинила донорский пакет, наполняя свой организм третьей положительной, которая была отвратительной на вкус, потому что не была из человеческой вены. Я ждала, того самого момента, когда очнется тот, с кем я хочу разделить вечность. Но в моей душе были опасения, что я разбудила в нем "зверя" этим поступком. Я возможно сделаю из него монстра, но это не важно, он будет рядом, он не оттолкнет меня. Слышу как он очнулся, этот резкий вдох...
***
Я сделала его вампиром, он завершил обращение, но я не успела предугадать, что Питер окажется настолько способным быть хищником. В тот самый вечер он просто сбежал. Я оставалась в его доме вот уже целый месяц, в надежде, что он вернется. Я надеялась, что с ним ничего не случилось, потому что он был без защиты от солнца, где он был весь этот месяц? Как мне найти его и получится ли? Я должна объяснить ему то, что мой поступок носил только характер отчаяния и самых лучших побуждений. Запасы крови в холодильнике закончились, мне нужно было выйти из этого чертова дома Далласа, чтобы наполнить "хранилище" "едой", но я боялась оставить свой "пост". И не зря, я слышу как открылась входная дверь, со скоростью вампира я оказываюсь на пороге, напротив входа и застываю в неком ужасе. Передо мной он, Питер. Но он совершенно другой, нежели я его помню. Эти пустые глаза, наполненные яростью, одежда, испачканная в крови, он был другим. Именно этого я опасалась, я разбудила в нем монстра, я создала этого вампира, который возможно без раздумья оставлял за собой следы убийств. Весь этот месяц, что его не было, он убивал? Я не могу поверить, что тот самый Пит, которого я знала, стал тем, кого я вижу сейчас перед собой.
- Мне нужно тебе все объяснить. - Это единственное, что я смогла выжать из себя, пока разглядывала его новое обличье.

you better watch your mouth
i know everything that you're all about
i know what to say that will make you cry

---

мою жизнь вряд ли можно назвать полной мудрых решений и верных поступков. очень сомнителен тот факт, что люди действительно способны учиться на своих ошибках, если начать анализировать тот небольшой отрезок времени, что я волочу свое бренное существование // наступать на одни и те же грабли, в упор не видя расчищенную тропинку? о, это смело можно назвать моим хобби [каким-то извращенным, с намеками на мазохизм, и все же хобби]. но не смотря на это, одну простую истину я уже усвоил [она буквально ножом на сердце вырезана, клеймом на коже прожжена]. и если вам в голову придет столь глупая мысль — спросить моего совета, я скажу лишь одно: никогда не связывайтесь с женщинами! never fucking ever. вы слышите меня? никогда! никогда и ни за что. ни. за. что. а если вам вдруг когда-нибудь все же захочется прыгнуть в омут с головой [прогуляться по его дну с ее чертями под руку], вспомните меня, просто посмотрите на всю эту ситуацию, в которой я оказался: мне не так уж и много лет, а я уже с кольцом на безымянном пальце и, если честно, не помню, чтобы за последние годы горел диким желанием делать кому-либо предложение [не понимаю прямо сейчас, как я увяз в этом дерьме по уши]. что ни говори, а женщин на самом деле иной раз можно сравнить с ведьмами, иначе как им это удается? не то что бы у меня табу на брак или что-то в таком духе, просто... это должно идти от сердца, с глубины души, из самых темных и холодных ее уголков. тогда, когда даже в этих тайных и недоступных местах можно согреться в лучах собственной любви к человеку, с которым ты собираешься провести всю свою жизнь. и не должно быть ни минуты сомнений, даже если вас будет разделять расстояние и время, как сейчас нас с эльзой разделяют два часа езды от этого отеля до моей квартиры, которая уже не похожа на ту холостяцкую обитель, которой она была до всего этого безумия.

вообще говоря, мысли о том, что уже пора остепениться, завести семью и забить на «псевдокрутость» одинокого рок-музыканта, меня не посещали. но они были словно вдолблены в меня силой [навязанной мантрой теперь вечно крутятся в моей голове], и я даже не вижу смысла говорить, кто несет ответственность за это, потому что ответ предельно ясен и очевиден. еще каких-то полгода [теперь кажется, что целую вечность] назад я колесил по миру, давая концерты и наслаждаясь отдачей толпы / славой / вниманием фанатов. и никаких женщин, только «maroon 5» и любимые инструменты. а сейчас что? уже практически женат на одной. но вот только не за ней [теперь моей и пожизненной спутницей, и будущей матерью моих детей, вероятно?] я иду сквозь толпу, расталкивая едва знакомых людей локтями // игнорируя все возмущенные возгласы, ругательства и просто нечленораздельное мычание в свой адрес. не ее очертания [и почему я до сих пор помню этот силуэт?] привлекли мое внимание меж танцующих тел. как рыба на приманку следую за той, что стала моим весенним обострением, моей передышкой от рутины под названием «серьезные отношения» // думал ли я тогда, что все зайдет так далеко в конечном итоге? конечно же, нет.

давайте лучше вспомним, как, собственно, я к этому пришел... вечеринка. в преддверии завтрашнего «праздника», дня всех влюбленных? я не уверен... но это было бы логично, я полагаю. если только хозяева сего мероприятия не возжелали закатить такую большую тусовку в честь пятницы тринадцатого. кто-то притащил меня сюда пару часов назад, и за это время я успел влить в себя энное количество алкоголя // недостаточно, чтобы перестать мыслить трезво, но достаточно, чтобы позволить себе парочку легкомысленных поступков и спонтанных идей. таких как например подойти к бывшей [с которой мы не общались с того самого момента, как расстались по телефону в середине летнего тура], после недолгого «глаза в глаза», когда наши взгляды случайно пересеклись. такая замечательная идея. возможно, она и вовсе не пришла мне в голову, если бы ты, беати, не решила скрыться из моего поля зрения после нашей «встречи глазами». да уже и неважно, как эта гениальная мысль зародилась внутри меня. важно лишь то, что между нами — пара метров. я не уверен, что ты осведомлена об этом, ведь ты так и не обернулась ни разу. что ж, надеюсь, ты любишь сюрпризы. в считанные секунды все же догоняю тебя. не знаю, зачем я это делаю. не знаю, почему. не знаю, что скажу тебе, если ты, конечно, сразу же не убежишь [а это ты, скорее всего, как раз не сделаешь]. я не думал об этом, когда срывался со своего места, не думал, когда следовал за тобой как мотылек на пламя, не думаю и сейчас. не знаю, правда, как буду действовать. остается лишь плыть по течению.
— беати... — стараясь перекричать музыку, зову тебя за несколько секунд до того, как хватаю за запястье // надеюсь, моя хватка не причинила тебе боли, но это действительно не то, что я способен контролировать сейчас. умение рассчитывать силу — первая вещь, которая отключается, когда мне случается выпивать. отпускаю сразу же, как только добиваюсь желаемого: вот ты остановилась и медленно, словно преодолевая нежелание, разворачиваешься. знаешь, а я уже и забыл, как ты выглядишь не на фотографиях. намного красивее, чем на всех этих отфотошопленных постерах victoria's secret // чего не скажешь о других моделях, которых фотографы, судя по всему, действительно избавляют от недостатков внешности во время постобработки. но не тебя, беаати, нет. тебя избавляют  от твоих достоинств // и эту мысль я никогда не должен озвучивать. ведь если сказать женщине, что она потрясающе красиво выглядит вживую, вместо кроткого_смущенного «спасибо», которое обычно ждешь, последует возмущенный вопрос «то есть на фотографиях я некрасивая?» и никак иначе.
— привет, — да, я именно так «плыву по течению». звучит как-то очень тупо [неправильно, неестественно] после всего, что было между нами, но, как бы смешно это ни было, именно это слово кажется сейчас самым правильным из всех. в конце концов, что я могу еще сказать сейчас? пока я все еще не уверен, рада ли ты меня видеть [хотя что-то мне подсказывает, угадать будет нетрудно]. честно говоря, я даже не уверен, знаешь ли ты обо мне и эльзе, ведь мы пока не предавали огласке столь громкую новость. но ведь вы работаете вместе, вы же были подругами. а сейчас я с удивлением для себя обнаруживаю, что не имею ни малейшего понятия, кто вы друг другу сейчас. спрашивал ли я у нее про тебя хоть раз? нет, никогда. привет, — на выдохе повторяю я, едва слышно.

Да, он был готов играть эту, пропитанную отрывками собственного прошлого историю, но не с ней. Карл не хотел воскрешать все эти воспоминания, от которых так старался отгородиться все это время. Уйти всегда было проще, чем признать то, что ты бежишь от тех чувств, которые пробуждала в тебе эта женщина. Твой ангел, которому ты сам же и обрезал крылья. Ты боялся разочаровать её, но все равно сделал это, оставив одну, наедине со своими мыслями, не заботясь о том, как это больно, когда тебя предает любимый человек. История Сары и Винсента, словно была списана с них самих. Если бы Иззи знала, что все это время творилось в его голове, что Карл не привык выводить наружу. Он позволял видеть людям только, что ему самому хотелось. Был четкий принцип, по которому Карл жил, который начал трещать по швам, стоило ему подпустить Изабель к себе ближе. Проще было уйти, чем сказать слова, которые прокручивались в его голове не один раз.
Не было смысла капаться в прошлом, которое так и должно там оставаться. Но почему так сложно? Стараешься скрыть этот факт, следуя своего жизненному сценарию и сценарию картины, где ты играешь отрицательного персонажа, от которого ждали хороших поступков, но он все испортил. Вы уже просто коллеги, которые снова разойдутся в разные стороны, стоит мероприятиям, посвященным этому фильму закончиться. А пока, между вами была игра, в которой не хотелось сдаваться и уступать. Чьи фигурки исчезнут с этой шахматной доски раньше?
Как и положено по сценарию, он выполняет указания девушки. Чем дальше игра, тем её вкус становится слаще, а значит, тем приятнее будет видеть лицо Лукас, когда она наконец-то проиграет. Вновь ухмылка на его губах. Как бы не отвлечься на момент, когда нужно будет падать в бассейн, что будет означать крах его планов. Хотя, они и так были порушены, стоило ему снова столкнуться с Лукас, возле трейлера. Она делает шаг, сокращая расстояние, между ними. Это был рассвет отношений, между Сарой и Винсентом, прежде, чем на них грозился свалиться новый. Совсем, как у них с Изабель, когда он был одним из самых важных людей в её жизни, но оборвал все одним махом. Потому, что так проще, легче. Потому, что Карл был таким.
Разум почти затуманился, но стоило Изабель произнести свою реплику, как он очнулся, понимая, что все-таки они на работе и смотрят люди, для которых было важно, чтобы этот фильм окупил себя.
Легким движением руки, Лукас толкает его и он падает в бассейн, под её звонкий смех. Он уже было и забыл, какого его слышать, после столь длительного времени, что они не виделись. Вентворт продолжал с интересом наблюдать за ними, как и положено по сценарию. Хотя, он скорее больше смотрел на Изабель, героиня которой не ответила взаимностью на любовь его персонажа. Карл приглаживает мокрые волосы и манящим жестом подзывает её, как пламя мотылька, который может сжечь его разом. Урбан не сводит с неё глаз, наблюдая за её движениями. Когда-то эта женщина была его, но сейчас, в ней появилось то, что ему нравилось. Тот огонь, что всегда был в ней, стал гореть ярче, но было все тоже манящее притяжение, которому он сопротивлялся. Как только режиссер скажет свои слова, как по щелчку, они снова вернутся в тот мир, где они для друг друга никто. Уже давно никто, словно и не было всех этих дней, что они провели вместе, словно, она и не улыбалась ему искренно, когда Карл будил её утром, целуя в щеку. Привязал к себе, а после, резким движением обрезал веревки, позволив ей упасть и не подхватив, как раньше. Да, ей стоило держаться от него подальше, а ему не позволять проникать в потаенные уголки его собственного темного коридора, в который умудряются попадать немногие.
Карл бросает взгляд в сторону Вентворта, который смущенно улыбается, изучая Изабель. Казалось, что эта сцена длилась вечность. Никто не забыл слова, не накосячил. Что для Миллера была просто работой, то для Урбана, кроме выполнения своих обязанностей было и попыткой доказать своей бывшей, что она не получит, чего хочет, как бы не пыталась.
— Очень жаль, ведь скоро Винсент станет ко мне приставать. А с тобой, возможно, не посмеет.
- А может, Винсенту это не интересно? - игриво произносит он свою реплику, в очередной раз улыбаясь и наблюдая за подплывающей к нему Лукас - Может, Винсент хочет поплавать? - Карл бросает короткий взгляд на Миллера, затем снова на Изабель.
Когда ты играешь с огнем, то обжигаешься, Иззи... Не боишься этого? - вновь этот взгляд азарта и похоти, всплыл в его глазах и он подплыл к ней ближе.
- Любишь в игры играть, да? - Урбан хитро прищурился.
Да, Карл признал, что она была хороша, как актриса. Не зря, он однажды подметил, что у неё талант, который позволит ей выбраться из Австралии, как когда-то он уехал из Новой Зеландии, чтобы начать новую жизнь. Плевать на количество неприятелей, слухов вокруг тебя, которые ты читаешь, стоит тебя только взять газету за чашкой кофе. Карлу нравилась эта жизнь, нравилось примерять на себя новые образы, которые помогали ему скрыться от самого себя. Он многое не говорил Иззи, особенно самое главное, что врядли скажет сегодня и вообще когда-нибудь, моля о прощении и изображая того, у кого проснулась совесть. Ей не нужны были слова, которые Карл так и не сказал ей, не сумев переступить через свои принципы и себя самого.
Урбан накрывает её губы жадным поцелуем, чувствуя, как пульс забился сильнее. Его ладонь легла на её затылок, а сам боялся, что еще чуть-чуть и проиграет. Карл чувствовал, как этот поцелуй отравляет его, пробуждая старые воспоминания, от которых так хотелось отгородиться. Её губы соскальзывают на его щеку, направляясь к мочке уха, а сам он, бросает суровый взгляд на Миллера. Скорее, не из-за того, что тот сидел и смотрел, а из-за того, что Урбан злился, что Лукас сейчас, как никогда близка к тому, чтобы все ему обломать.
Карл вновь целует её и спустив ладони на талию, поворачивает в противоположную сторону. Пусть не надеется, что только у неё своим тузы в рукаве. Не отвлекаясь от Лукас, он слышит, как Миллер уходит с площадки, как положено по сценарию.
- СНЯТО!! - кричит режиссер.
- Знаешь, за актерское мастерство ставлю тебе пять, но... - начал было Карл и склонившись к её уху прошептал - переключатель, между Изабель и Сарой заедает, неправда ли? - он ухмыляется и поцеловав её в мочку, выходит из бассейна. Урбан берет свой халат, который положили на стуле для него и одевает его - Да и кстати... Я рад, что малышка Иззи наконец-то выросла...
Вот она. Попытка уколоть, чтобы избавиться от той волны воспоминаний, которая отозвала эхом старые воспоминания. Проще было переключиться на эгоиста, которому на все наплевать. Вот только, не сломается ли этот переключатель?
- Увидимся! - он подмигнул ей и ушел в сторону своего трейлера. Скоро, нужно было собираться на вечеринку, которая стала ему необходима еще больше, после того, как Карл узнал, что проведет свои съемочные дни, осознавая, что работает со своей бывшей.

my flesh was scored by your thorny branches now the patch work i’m tailored from is ripped at the seams and the thread-less warning flags waved as though the wind was mad but i chose not to notice and got caught in your snare

наверное, у девушек есть какой-то особый ген, который заставляет их ждать от жизни невероятно красивой и сказочной любви, как в книжках, такой, чтобы «жили они долго и счастливо». чтобы с принцем на белом коне или вампиром на серебристом вольво. я, конечно, не была столь наивна, но где-то в глубине души частичка меня все равно продолжала искренне надеяться, что сейчас меня остановят, поклянутся в вечной любви и никуда больше не отпустят. что оказавшаяся закрытой дверь - это проделки судьбы. но ничего такого не случилось, а я не знала, что чувствовать по этому поводу и лишь продолжала дергать дверную ручку, хотя это очевидно не помогало.
мне было досадно от того, что то, в чем я долго собиралась с силами признаться самой себе, оказалось вот так отвергнуто и растоптано, хотя другой расклад, пожалуй, был бы совсем не к месту. все шло так, как и должно было после всего, что произошло. и от этого становилось еще хуже. грустно, что это единственный правильный вариант, единственное верное развитие событий в данной ситуации. чего я не могла понять, так это причины, которыми движим джеймс. безразличие? гордость? трусость? неспособность поверить в то, что его можно полюбить? я готова была - мне только повод дай - сорваться и заставить его, наконец, поверить в это, поверить в себя, поверить в любовь. я бы нашла подходящие слова. готова была пожалеть об этом сотню раз, но дать еще один шанс этим отношениям.
но нет такой штуки как судьба. иначе я бы не стояла сейчас, почти вплотную прижавшись к двери и вцепившись в ручку, которую я хотела просто взять и выдрать к чертям, чтобы поскорее покинуть эту комнату. чтобы поскорее все забыть и никогда больше не вспоминать. как будто это было вот так просто.
с другой стороны, я все же радовалась такому проявлению...чего бы там ни было в его голове. потому что так будет лучше. потому что поддаваться чувствам сейчас - не самая лучшая идея. я итак сейчас в миллиметре от пропасти. одно неверное движение - и я полечу вниз, в самую глубину. я больше не смогу вернуться на поверхность: сил не хватит. силы воли, духа. я должна уйти сейчас. или никогда. лишь бы открыть эту чертову дверь. помоги мне, господи.
я слышала, как джеймс подошел. слышала свое имя, сорвавшееся с его губ. вот о чем мне точно нельзя было думать сейчас, так это о его губах. о поцелуях, которые заставляли сердце биться чаще, а дыхание замирать, будто каждый раз был первым. о его пальцах, которыми он касался моей щеки, когда убирал непослушную прядь за ухо. о его голосе, который я могла слушать часами. я вспомнила, как он пел мне свои песни, когда я доставала его просьбами. как вся жизнь проносится перед глазами того, кто на волоске от смерти, так и все наши с бауэром моменты проносились сейчас перед моими глазами, словно празднуя_знаменуя конец этой истории. сейчас определенно был не самый подходящий момент предаваться воспоминаниям, но подсознание, коварная вещь, упорно подсовывало мозгу картинки из прошлого, как бы насмехаясь надо мной. смотри, чего ты лишилась. смотри же. смотри. не переставай смотреть. вот еще. и еще. видишь?
я убрала руку от двери, чтобы не допустить того самого неловкого_чувственного момента, когда двое случайно касаются друг друга пальцами. я спиной чувствовала, что он стоит позади меня. в непростительной близости. я готова была поклясться, что ощущала тепло его тела, хотя это вряд ли было возможно. проделки воображения, ничего больше. не двигаясь, затаила дыхание. замерла. казалось, что любое телодвижение приведет к последствиям. я не ошиблась.
внутри меня все оборвалось, когда джеймс закончил фразу. до этого частичка меня все еще наивно смела надеяться на что-то. надежда умирает последней. моя умерла, когда щелкнул дверной замок, а в воздухе повисло слово «уйти». я сглотнула обиду, застрявшую в горле неприятным глотком, и пошатнулась. случайно. сделала неосознанный шаг назад. назад, где стоял он. почему ты все еще стоишь здесь?
не зная, что еще сделать, я медленно развернулась. это было моей очередной ошибкой. теперь я стояла лицом к джейми. слишком близко. слишком. позади меня - дверь, выход. путь к свободе. а я продолжала стоять слишком близко, оказавшись вдруг слишком слабой. мне хотелось прямо сейчас броситься ему на шею, но я не знала, чего хочу больше: придушить его голыми руками или прижаться к нему и больше не отпускать. я сжала руки в кулаки, чтобы сдержаться, и заставила себя посмотреть в его глаза. такие голубые и такие пустые, безразличные сейчас. я чувствовала, что должна что-то сказать. или сделать. прежде чем я успела подумать, с моих губ сорвались те самые слова, которые когда-то сказали мне. я тот урок усвоила, может, пора преподать его и джеймсу, который, видимо, просто не мог думать о себе как о человеке, которого можно любить. пора было понять ему, что это на самом деле не так.
- хватит быть таким. просто хватит. может быть, тогда все перестанут сбегать от тебя, - облизнув губы, я отвела глаза и, помедлив, развернулась. здесь мне делать было больше нечего, разве что собирать осколки, на которые разлетелось все к чертям. но только вот смысла в этом не было: они теперь слишком малы, чтобы склеить. о них можно только пораниться. толкнула дверь. все еще не хотелось уходить, но надо было. так будет лучше. для всех. переступила порог и, помедлив, ушла, даже не обернувшись.
я спускалась вниз по лестнице, а по моим щекам вниз текли беззвучные слезы, сдерживать которые я не не могла больше. теперь было все равно, если кто-то увидит. главное, что джеймс не видел. остальное неважно. сейчас мне было просто необходимо выплеснуть все наружу. чтобы не оставлять это в себе. чтобы начать двигаться дальше, заново выстроив стены_мосты, заново выстроив свою жизнь. без него.

well you’ve left your mark boy, you’ve bulldozed my walls i could build them up brick by brick but they never stand quite as tall bitter ruin - beware

будет, в лс.

     Что вы знаете об офигенных ощущениях? Полет на самолете, скоростной спуск с горнолыжного склона, поездка на дорогой машине, деньги, всеобщая любовь? Нет, все это не сравнится с ощущением свободы и отдыха. С теми непередаваемыми чувствами полного покоя.
     Когда самолет опустился на землю и все пассажиры восторженно зааплодировали, Чарли спал. Он проснулся от продолжительных хлопков, и сначала долго не мог понять, почему, находясь в самолете, он чувствует под собой землю. Наверное, ему не стоило бы мешать виски с бортовым вином, и тогда, все это было бы более логично. Сонное сознание долго приходило в себя, прежде чем Кокс опомнился и понял, что большинство пассажиров уже с полной уверенностью направляются прямиком к выходу. Рукав, соединяющий самолет и вход в аэропорт, был подан как раз вовремя и американские бортпроводники провожали всех пассажиров ослепительными улыбками. Парочка молодых студенток, давно заприметивших Кокса, в конце концов, решились на то, чтобы взять у него автограф. Чарли ослепительно улыбаясь, расписался в их блокнотах, оставив пару приятных комплиментов и пожеланий и, как только девушки скрылись из виду, сменил жизнерадостное лицо на повседневную сонную мину.
     Выйдя из аэропорта с одним скромным чемоданом, Чарли направился к поджидающему его такси. Каждый шаг, сделанный по родной земле, в величественной Англии, наполнял душу молодого человека невероятными эмоциями. Он знал, что приехал на долгожданный отдых и буквально через пару часов утомительной езды в такси, окунется в домашнюю атмосферу. Дома не знали о его приезде. Брат был бы, наверное, был бы очень счастлив увидеть Чарли, но такой привилегии уставший актер ему пока предоставить не мог. Поэтому, он направил такси прямиком в загородный дом, который приобрел совершенно недавно, не успев его даже до конца обустроить. Водитель покорно направился прямиком к пункту назначения, пока Чак, слушал музыку и наслаждался красотами родного города. Никогда Лондон не казался ему таким родным и в то же время далеким. Насладиться Биг Беном и прочими достопримечательностями мужчине не удалось, так как, водитель съехал на пригородную трассу и буквально за десять минут довез своего пассажира до пункта назначения.
     Кокс вышел из машины, потянувшись, вдохнув полной грудью свежий воздух. От обилия кислорода заболела голова, и мужчину слегка повело в сторону. Но это лишь минутные слабости, которые всегда происходят с нами на природе, пока мы долго проводим время в захламленных выхлопами городах. Чак забрал свой чемодан, оплатил поездку, пожелал водителю удачной дороги и долго стоял еще во дворе, смотря вслед удаляющемуся автомобилю. Он вытащил из пачки сигарету, прикурил ее, наконец-таки насладившись табачным дымом, за такой долгий промежуток перелетов. Опершись на ручку чемодана, Кокс втягивал сладкий дым и думал о чем-то совершенно далеком, а так же о душе и свежей постели, которые были так заманчиво близко. Выкинув истлевший бычок, мужчина направился прямиком в дом, волоча за собой уже надоевший ему багаж. Наверное, не стоило бы ему так долго стоять на улице, ведь дождь, встретивший его в аэропорту, с каждой минутой усиливался и норовился смыть все, что попалось бы ему на пути.
      Ключ мягко поворачивается в замке, дверь открывается и дом захватывает мужчину с головой, приглашая в ту самую домашнюю и уютную атмосферу, о которой он мечтал все это рабочее время. Съемки проходили довольно тяжело, ведь пришлось многому научиться и многое узнать. Играть слепого супергероя не так легко, как кажется на экранах. Но думать о тяжести рабочих дней Коксу совершенно не хотелось.
     Скинув куртку на диван в прихожей, стянув кроссовки возле дверей, актер прошел вглубь дома, проводя пальцами по родным стенам. Он был здесь всего несколько раз, но успел настолько сильно полюбить этот дом, что считал его тем местом, где он родился. Не там, в душном Лондоне, а здесь – в пригородном лесу, где воздух сотрясают лишь певчие птицы. Сладко потягиваясь, мужчина стащил с себя футболку, бросив ее на кресло в гостиной. Он направился прямиком наверх, чтобы взять пару полотенец и чистую одежду. Совсем неважно, что эта одежда ему не пригодится как минимум сутки, это его золотое правило, а нарушать такие правила – совершенно не разумно. Собрав весь этот «боекомплект» Чарли направился прямиком в душ, под горячие струи воды, которые смоют к чертям весь негатив и все дурные мысли. Самый лучший способ привести себя в порядок – это помыться, выпить чашку крепкого кофе и завалиться спать прямо там, где ты это кофе пил.
     Приняв душ, Чак натянул свежее белье и чистые джинсы, не застегивая ремня. Он с довольной улыбкой, спустился вниз, чтобы сварить кофе и насладиться тихим одиноким вечером. Но, кажется, это наслаждение он сегодня вряд ли получит. Где-то зазвонил мобильный телефон. Его мобильный телефон. Но местонахождение сие предмета было довольно трудно установить. Чарли пошел на звук и, после долгих поисков, выудил телефон из кармана куртки. На экране мигал знакомый номер, подкрепленный милой фотографией. Включив на громкую связь, мужчина ответил на звонок. – Наркобарон на связи, - проговорил он томным голосом, ожидая услышать смех, и он его услышал. Девушка сообщила о том, что машина ее заглохла и, как оказалось позже, по счастливой случайности, она заглохла поблизости. – Ты всегда звонишь в те моменты, когда у меня закипает кофе. Ладно, Лиззи, я скоро буду. Он сбрасывает вызов, снимает турку с плиты и, что-то мурлыча себе под нос, начинает собираться. Одеться ему не составило никакого труда, ведь придерживание правил – это его правило номер один. Смешная тавтология, но в его жизни, она действовала, как никогда стабильно.
     После недолгих сборов, Чак, выскользнул на улицу, предварительно закрыв входную дверь, и направился к гаражу, чтобы выгнать личный автомобиль и забрать Элизабет из «страшного» леса.
     Буквально через четверть часа Кокс подъезжал к автомобилю, одиноко застрявшего на обочине. Элизабет тоже его заметила и направилась прямиком к автомобилю, прикрывая голову от барабанившего со всей дури дождя. Она села в машину, успев чмокнуть Чака в щеку, и, запустив внутрь салона холодный воздух. – Привет, - он поцеловал девушку в ответ, а затем прибавил побольше обогрева салона, чтобы Олсен поскорее согрелась. – Конечно, ты отвлекла меня от чашки горячего свежезаваренного кофе и теплой постели. Я только пару часов назад вернулся из штатов в маленький отпуск между съемками. Они у меня уже вот тут сидят, - он указал пальцем на горло и улыбнулся. – Я так понимаю ты тоже только со съемок. В буквальном смысле слова. Он надавил на педаль газа, и машина плавно поехала по дороге. – Предлагаю заехать в мой новый дом, я купил его буквально полгода назад, и ты, я уверен, там еще ни разу не была. Тебе понравится. Заодно примешь душ, переоденешься во что-нибудь более сухое, и я напою тебя чаем_кофе может и чем покрепче, если захочешь. А еще я умираю от голода, поэтому не отказался бы от ужина. Не услышав слов отказа, да и даже если бы услышал – не послушался бы, Чарли двинулся в направлении дома.
     Во дворе они оказались очень скоро. Поставив машину в гараж, друзья еще долго не решались выйти из под железного свода, чтобы избежать участи и не быть основательно облитыми несносным дождем. Но, так, как Элзабет терять уже нечего, да и Чарли в принципе тоже, они быстро побежали в сторону входной двери, прикрываясь капюшонами и руками. Ловко отперев дверь, мужчина пропустил Олсен вперед и юркнул вслед за ней.
     - Проходи, чувствуй себя как дома, там и все такое. Чарли смахнул капли с волос, затем быстро скинул куртку и снял ботинки. – Иди в душ, обсыхай, поройся наверху и найди какие-нибудь шмотки. Правда там кроме моих футболок и рубашек ничего нет. Но в ванной вроде бы был теплый халат. В общем, я надеюсь на твою фантазию. Кокс подмигнул девушке, широко улыбнувшись. Он уже давно так искренне не улыбался. – Я пошел снова заваривать кофе. И соображать что-нибудь покушать.

`работа не волк, в лес не убежит.` именно так я думала, продолжая лежать в постели после звонка_сообщения о том, что надо бы поднять свою милую задницу и приехать на съемочную площадку. еще вчера мне казалось, что я заслужила отдых, который мне обещали. всего один день [целый день, если задуматься], за который я собиралась выспаться и сделать еще кое-что очень полезное. и этот предательский звонок, снова зовущий на работу, совершенно не входил в мои планы. какие-то пару минут [или даже секунд] я пыталась что-то поныть в трубку про то, что я слишком больна, чтобы вставать, что у меня болит все, что глаза не открываются [и видеть вас не хотят], что вчера я растянула себе что-нибудь и натерла неудобной обовью ноги. но в ответ на это получила лишь `если я не увижу тебя сегодня на съемочной площадке, я лично сброшу Сару с крыши, а ты сможешь с ней попрощаться`. это было зло_жестоко_цинично и как раз в духе режиссера, у которого актеры отпрашиваются на сегодняшний день с работы.
через пару минут я осознала, что угрозу свою он вполне может выполнить. вообще, он может все. если задуматься, убить он сможет и Рея, и Диггла, и... ну нет, Оливера и Фелисити вряд ли, но вот устроить им веселую жизнь [куда уж веселее, правда?] - запросто. режиссер велик и всемогущ, и повторять он это не забывает. мне, по крайней мере. именно поэтому, проклиная такую мягкую подушку и такое теплое одеяло, поднимаюсь и иду в душ. и вот уже через полчаса [я люблю свою Сару. слишком люблю] я выхожу из дома, мысленно обдумывая, как сказать этому жестокому мужчине, что он должен мне завтрак, которым я не успела насладиться. из-за него, в принципе-то.
пробка_пробка_пробка. простояв в ней десять минут без надежд двинуться дальше [я уже готовила прощальную речь для Сары], принимаю единственное верное решение - выхожу из машины и иду в чудное кафе напротив, из которого выхожу спустя минут пять с кофе и пончиками. день становится лучше, а пробка не двигается с места. зато меня никто не проклянет и не расцарапает машину, спустив колесо. проезд я никому не загородила, движению не помешала. а после того, как я, наконец, позавтракала, жизнь вообще стала казаться почти что хорошей, а машины таки начали свое движение, и спустя минут тридцать я подходила к павильонам. зайдя в свой и оставив там вещи, стала заходить в каждый по очереди, здороваясь_извиняясь_выходя. наконец, дойдя до павильона Уиллы, просто зашла туда, ожидая увидеть солнечную Холланд, жизнь которой явно удалась, а день сегодняшний вообще чудесный. ожидания явно не оправдались, зато я убедилась в том, что не опоздала, иначе бы эта мадам тут так спокойно не сидела бы.
- привет, дорогая. - обнимаю_целую, разглядывая странное и не самое знакомое выражение на милом личике. - что-то случилось? где улыбка, где смех, где счастье и радость и крики о том, как же хороша жизнь? - нет, ну, может, я преувеличиваю ее способности, но все-таки. - и где все? я, так понимаю, я не опоздала?

Ты ушла и жизнь моя пуста
Начинаю с чистого листа,
Просто это первая печаль
Мне в сердце заберется.
Как котенок я в клубок свернусь
Как из детства уходить боюсь,
Даже мишка на твоей кровати
Грустно улыбнется.

Алексей Воробьев - Алиса

_______________________________________________________________________________________

      день сменяется днем, превращаясь неугомонно в недели, а после в месяцы. б_е_з н_е_ё. казалось бы, что может быть проще, чем жить. ж_и_т_ь. without you. и не оступиться. не ошибиться бы. и по утру самого себя на начале нового дня просто убедить самого себя в том, что так правильно. это было верное решение. postulate. вы никогда не могли быть вместе. не получалось. не складывалось. на протяжении десяти лет. вы можете только уничтожать. убивать. to cause pain. играть, но никогда не позволять выигрывать. никому из вас обоих. только играть на нервных окончания. на чувствах. на чем угодно. но продолжать эту маниакальную пытку, растянувшуюся на десятилетие. вы в этом профи.
      убедить себя в том, что новый рассвет это начало, но никак не конец. убедить себя в том, что пора бы начать задумываться о том, чтобы вновь остепениться и запнуться об это вот словно "остепениться". потому, ты, дженсен росс эклз, на это не способен был даже с ней. даже с той, которая не оставляет_не отпускает. видится в каждой новой пасиии, в каждой женщине на этой чертовой планете - вот эта точно так же морщит смешно носик, а эта заправляет за ушко выбившийся локон, а эта любит кофе, сваренный в турке, а та другая тоже читает шекспира. они все лишь раздражают. напоминают. заставляют вспоминать и снова_и_снова сходить с ума от безысходности. от отчаянной нужде в одной_единственной, которая была твоей когда-то в то время, когда ты не умел ценить. а умеешь ли ты сейчас? ну же, дженсен? умеешь ли ты сейчас это ценить? не задавайся теми вопросами, на которые не посмеешь_побоишься_постыдишься ответить. потому, что ты слишком себялюбив и тщеславен. слишком эгоцентричен и властен. ты не привык играть по чужим правилам. ты привык устанавливать их сам. ты - игрок. вся твоя сознательная жизнь - это соревнование. это жажда выигрыша. любого. но более всего её души, которая для тебя так и осталась потемками. потому, что она - есть та единственная, которая так легко и просто умеет менять траекторию движения, воздвигая свои собственные преграды - романы с твоими друзьями. измены тебе назло в ответ на твои. и слова. больно бьющие наотмашь. words can kill. словами вы играли всегда лучше всего прочего. на радость общественности и на боль друг другу. сколько их было уже сказано. злостных_жестоких, пропитанных сарказмом и циничностью. сколько раз вы упивались оба отчаянием друг друга? сколько раз заигрываясь, втаптывали друг друга в грязь, наслаждаясь агонией. "лежащего не бьют" - это не про вас с ней. никогда не про вас. вы добивали.   
      уничтожали. играли. и в итоге имеете, что имеете. не вместе и никогда не_порознь. родители своего сына. своей дочери. вы так часто об этом забывали раньше... и сейчас забываете. только вот этого сейчас уже так давно нет. нет и все тут. потому, что прошло уже шесть месяцев три дня и двадцать один час, сорок шесть минут с того мига, когда в последний раз тонул в этих изменчивых глазах той, что для тебя - весь мир. только вот это подразумевает само собою, что и ад тоже. welcome to my personal hell.

Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была прав. Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Лена Третьякова - Последний шанс

_______________________________________________________________________________________

      а она - красивая, знаешь ли, кристин. она - действительно красивая. и умная. и женственная. и ранимая... и еще миллион таких вот "и". а еще она просыпается в моей кровати и засыпает в ней же, прижавшись щекой к моей груди и сопит как-то по-особенному, пробуждая во мне мои светлые стороны - те самые, которые мы с тобою оба уничтожали. и она мне бы могла понравится. понимаешь, действительно понравится. она - аргентинка. мы разговариваем на испанском, и я смешу её своим выговором, и тогда она морщит свой носик. как ты. и я начинаю снова захлебываться в тебе. наверное поэтому я не даю ей много поводов для радости. наверное, поэтому я жесткий и бескомпромиссный. наверное, поэтому она так часто просит с ней поговорить и открыться. а знаешь, ли ты девочка с изменчивым взглядом, что я бы хотел с ней поговорить. хотел бы рассказать обо всем. и о том, почему не убираю с прикроватной тумбочки наше свадебное фото. и о том, как ночами порою брожу в тумане, влекомый только твоим голосом. о том, что мой психоаналитик уже давным давно сложил оружие и признал, что в реальной жизни оказывается тоже бывает "вечная любовь", даже пусть и такая нами самими искореженная и изувеченная. а знаешь, любимая, я бы хотел научится снова быть счастливым. б_е_з т_е_б_я. я бы хотел, да не могу.
      а знаешь я заставляю её плакать. она плачет ночами. думает, что я сплю. а я как малодушный ублюдок действительно делаю вид, что сплю. потому, что не могу дать ей всего того, чего она бы заслуживала в жизни. её тоже предали. только вот единожды. и я ей завидую. потому, что мы с тобою нет, не то, чтобы предавали. измена физическая ведь ничто по сравнению с предательством души и чувств. но я не объясняю ей и этого тоже. я просто жду пока иссякнет поток её слез. потому, что не могу иначе. потому, что не дам ей необходимого. потому, что моя душа все еще с тобою рядом. потому, что мое исковерканное_изувеченное_искромсанное сердце все еще где-то там в твоих ладонях бьется только потому, что ты есть в этом мире.
      а знаешь ли ты, кристин, что я бы хотел и её отпустить от себя. отдалить. заставить возненавидеть и проклясть меня и забыть. навсегда вычеркнуть из жизни и забыть, чтобы даже по страхом смерти не вспоминать более никогда. потому, что это тоже было бы       правильно. но знаешь ли ты, моя девочка, что "хочу" не всегда означает "могу".
      и она рядом. она здесь и сейчас. она просыпается. улыбается, запутываясь своими длинными тонкими пальчиками в моих волосах и улыбается так словно я её мир. понимаешь?! я - её мир! не так. я не могу быть чьим-то миром, кроме как твоим... но я позволяю этой иллюзии длится дальше. я могу это ей позволить. потому, что я все еще остаюсь самим собою. этакой эгоистичной сволочью, использующей других себе в угоду. а после закрывшись в душе, я предамся самоненависти и самоуничтожению. ненадолго. это будет просто мой момент слабости. момент, когда наедине с самим собою я позволю себе на несколько минут быть слабым и потерянным. таким, каким ты видела меня. каким ты меня знала_знаешь. тем дженсеном россом эклзом, в которого ты однажды влюбилась. тем дженсеном эклзом, который сдается и позволяет себялюбству и дальше править его миром, потому что не смотря на всю внешнюю свою беспечность и браваду я чертовски слаб во всем, что тебя касается.

История любви, но рядом столько лжи, Скажи зачем ты ждешь меня, А на душе тоска, я знаю не прав Пожалуйста прости меня Ты больше чем любовь, в тебе вся моя кровь А прошлое как солнце свет Но в настоящем дождь, что было не вернешь И я тебе не дам ответ Lilit - Неверная

_______________________________________________________________________________________

      а знаешь ли ты, кристин, что я до последнего не хотел идти в этот клуб. знаешь ли ты, родная, что я словно это все предчувствовал? знаешь ли ты, как же все это походит на дешевую латиноамериканскую мелодраму? И от этого знания становится еще не приятнее. лу что-то щебечет. вроде бы насчет того, как ей здесь нравится, но я попросту всучиваю своей сейчас ставшей такой крайне назойливой пассии свою кредитную карту и отправляю прочь. она понимает. правда, это аргентинка слишком уж умна для блондинистой особи, потому, что всего на секунду я теряю ориентацию в пространстве, когда она прослеживает мой тяжелый взгляд, обращенный на тебя и райана. И зажимает рот ладонью, сдерживая рыдания, уходя. И тут предо мною вновь встает выбор: идти ли за нею следом, чтобы успокоить и убедить в том, что по сути своей является чистой и откровенной такой ложью, но сладкой для её ушей, или же... или же... просто сделать то, что я должен... потому, что это ты и я. потому, что никто и никогда не сможет основательно встать меж нами ни твой коллега по съемкам, не моя очередная пассия, которой я по сути дела и не прочь был бы основательно увлечься. но... это то самое пресловутое чувство собственичества взыграло снова.  и я правда не успеваю себя остановить. это нечто такое, что движет мною на уровне инстинктов. это то, что завладевает всем мною. это сильнее меня. эта противоречивая_неправильная потребность заявить свои права. сказать, что он не имеет права касаться тебя_целовать тебя. потому, что ты создана для меня. потому, что ты моя. во веки веком. только моя. и ты тоже об этом знаешь. вот в этом-то и заключается весь корень нашей проблемы. в том, что мы оба боимся того, что завладевает нами. боимся этой темной, слишком темной и не правильной тяги друг к другу. той самой, которой имя - любовь.

Среди нежных слов слово и внезапный холод, Среди глупых снов страшный сон, Как бритвой по судьбе.... Это всё, наверно, муки недоверья, Но не верим мы себе... Юлианна Караулова - Правил больше нет

_______________________________________________________________________________________

      а знаешь ли ты, кристин, что мне сейчас так легко заявить на тебя вновь свои права. и плевать на два развода. плевать на все прочее. есть только то, что я чувствую здесь и сейчас. ты же меня знаешь, детка. знаешь на что я могу быть способен и каким умею быть. знаешь, как никто другой на этой никчемной планете. знаешь, чем и кем я живу. и ты должна была бы понять - чем я сейчас ведом. что завладевает моим разумом и сознанием. ты должна бы это знать. потому, что я знаю - почему ты его целуешь. почему так делаешь. потому, что это очередной пасс в игре и я ловлю его натренированным за годы движением, ехидно ухмыляясь и устремляясь в вашу с джеем сторону.  Оу, тебе даже и придумывать тут ничего не нужно: заменила одного джея на другого. удобно. не то, что мне... я вот свою девушку кроме как "детка" никак больше и не называю, ибо все остальное для тебя. всегда для тебя.
- давайте сделаем это просто и легко, ты уберешь лапы свои загребущие от моей жены и я попробую сделать вид, что ничего не было, иначе, - пожимаю плечами.  "иначе" всем и без моих слов понятно. я вообще не образчик самоконтроля, так, что давайте мы не будем испытывать всех, а особенно меня на прочность. ну... хотя бы из уважения к хозяину клуба, потому, что не смотря на даже самый худший исход я в принципе могу себе позволить оплатить ущерб, но махать кулаками в такой однозначной ситуации мне кажется крайне утомительным.

Июльская жара нагрянула совершенно незаметно, окутывая Лос-Анджелес в дымку, поднимающуюся с горячего асфальта, по которому невозможно ходить. Тонкая подошва обуви никак не спасала от жары, которая неприятно обжигала ступни. Спасал только кондиционер что в доме, что в машине. Не было бы его - можно было бы сойти с ума. Не люблю такую погоду. По мне лучше холод, нежели ощущение духоты. Это еще один минус приближенности к океану. Вроде, и отлично, что можно сорваться и рвануть на пляж в любое время суток, чтобы окунуться в прохладу солености, но стоит температуре подняться выше нормы, как начинаешь ненавидеть воду, с которой даже ветер часто дует горячий.
Поджав под себя ноги и лениво поглаживая пальцами шерсть Ко-ко, мурлыкающую себе что-то под нос, бездумно щелкую по каналам телевизора, не особо вслушиваясь и всматриваясь в то, что мелькает на экране. Очень хочется спать, от безделья на плечи наваливается усталость, которую с удовольствием променяла бы сейчас на обычную физическую. На губах появляется знакомая горечь, свидетельствующая о том, что организму требуется новая доза никотина, а я забыла зарядить сигарету. С шумным выдохом перевожу взгляд с экрана на стол, где она лежит, и в голову закрадывается крамольная мысль, что, находясь в собственном доме, можно вернуться к любимым Мальборо, не боясь косых взглядов прохожих и поджатых губ - недовольства. Кажется, где-то в закромах кухонного шкафа должна быть спрятана какая-нибудь пачка, которой уже должно исполниться, по закону жанра, энное количество лет с того момента, как я перешла на электронные. Осталось только заставить себя подняться, да перенести тело в нужном направлении... И вот то ли жажда никотина сделала свое темное дело, либо высшие силы, но сама не заметила того, как оказалась в кухне перед открытыми шкафчиками, пододвигая к ним стулья, чтобы на ощупь не переворачивать их содержимое. Должно же быть хоть что-то, на самом деле... Хоть что-то, что облегчило бы мои страдания. Запустив руку по самый локоть, слышу пиканье телефона, оповещающее о том, что пришло сообщение. Мелькает мысль ,что посмотрю позже, но любопытство - страшная вещь, поэтому ничего не остается, как выматериться и пойти читать то, что там мне кто-то написал. Очень хочется верить в то, что это не рассылка каких-нибудь самозатащивающихся ножей, проходящих по акции... Точно. Йовович проснулась и интересуется, чем планирую сегодня заняться в только ей доступной грубой манере, которая и является одним из китов, поддерживающий нашу дружбу. Зависаю на какое-то мгновение, раздумывая над тем, что мне ей ответить, когда зрение выхватывает уголок пачки, спрятанной под пустую коробку из-под печенья. И кажется, что сообщение с телефоном уже забыты, потому что во рту слишком горько от желания покурить. Выбиваю сигарету, там же нахожу зажигалку.... И от ощущения ни с чем не сравнимого кайфа мир приобретает краски. Я что-то ведь делала до этого.... Сообщение. Точно. Подтягиваю к себе телефон обратно и.....
... Грохот рукой в дверь, нажимая параллельно на звонок, оповещает весь квартал о том, что мне срочно нужно увидеть Миллку.
- Открывай, сова. Винни Пух пришел, - морщу нос, поджимая губы и вглядываясь в окна, - надо было сообщение написать ей, что приеду, а не вваливаться без приглашения... - разговариваю с дверью и тихо начинаю злиться от того, что изображаю себя дуру, стоя под дверью подруги, чувствуя, как начинает гореть спина, в которую нещадно бьет солнце. Еще немного и уйду... Но то ли, снова, ангелы сжалились надо мной, то ли Милла услышала мои почти мольбы, но дверь открывается, и я, бросив "привет", почти залетаю к ней в дом и несусь в кухню, чтобы налить себе воды и залпом опрокинуть стакан. Никогда не думала, но, оказывается, у воды есть вкус....
- Привет, еще раз, - поднимаю голову, ставя с грохотом стакан на стол, - слушай, у меня к тебе предложение, подкупляющее своей новизной, - вот теперь я могу нормально контактировать с реальностью, - как ты относишься к самолетам и иже с ними? - толкаю на себя дверцу холодильника и осматриваю его содержимое, - тебе ведь сегодня все равно нечем заняться... - растягиваю слова, выуживая из недр холодной коробки яблоко и пакет с виноградом, - а я хочу сгонять за город, да прокатиться а самолете. Давай со мной? - хлопаю дверцей и опускаюсь за стол, с блаженством рассматривая содержимое пакета. На самом деле, у меня немного другая цель, но если скажу Йовович о том, что хочу прыгнуть в очередной раз с парашютом, то она пошлет меня далеко не на букву "Х"орошо, да выставит за дверь. Здесь нужно быть аккуратной, даже в намеках. Подцепив пальцами виноградину, с откровенным удовольствием отправляю ее в рот, поглядывая на подругу и ерзая на стуле от нетерпения увидеть ее лицо, когда вскроется истинная причина моей поездки за город и приглашения ее с собой.

loosing sleep and all my faith in these promises that i take
lay me down with a smile to drown in the rain
— — — — — — — — — —  Окей, ты победила, гребаная несправедливость! Счастлива? Ты сорвала свой чертов куш! Расходимся, моя жизнь стала запредельно паршивой. Я лежал посреди комнаты на ковре, кровать была уже не в радость, мои щеки покрыты двух недельной щетиной, я забыл, когда в последний раз выходил на улицу, чтобы просто пройтись по городу, или выпивал кофе с друзьями. Кстати и на работу я не мог больше возвращаться, как только, моя нога ступала съемочной площадки перед глазами снова Шелл, в ушах стоит тот грохот, крики паники, огромная лужа крови, ледяной пот на моем лбу выступал с точностью как и в тот день, когда моя девушка потеряла нашего ребенка. Никогда не забуду ее взгляд, когда я зашел в палату, никогда не забуду этих врачей и того, что сообщил о гибели ребенка. Я навсегда запомнил наш с ней разговор. Она все еще в больнице, ей становилось лучше, потом хуже, а затем снова лучше, и так по кругу. При Хенниг я всегда старался держаться, не показывать того, что творится внутри меня, каждый раз, когда я вижу ее измученное лицо, когда я вспоминаю фразу «ты потерял его, ты больше не сможешь быть отцом, не сейчас, ты потерял глоток новой жизни...». Наши с ней отношения были напряженными, я любил ее, да и сейчас люблю, уверен она тоже, но этот переломный момент оказался куда сложнее переживать, а эта боль не давала мыслить о другом. Слова утешений друзей, соболезнования и поддержка не помогали мне. Какой смысл имеют эти слова, если ребенка не вернуть? Если улыбку на лице Шелл я не видел уже половину месяца. Хотелось послать всех к чертовой матери, изолироваться, ведь ты никому не сможешь объяснить, что чувствуешь, никто тебя не поймет, что такое потерять неродившегося малыша. За пределами своей квартиры, я старался держаться, на вопросы посторонних отвечал односложными и короткими предложениями. Прессу убедил не подходить ни ко мне, ни к Хенниг, комментировать никто ничего им не станет. С Шелл я старался держаться бодрым, улыбаться, пусть даже и через силу, удовлетворять каждую прихоть девушки, не забывая проронить лишнего слова ободрения, все будет хорошо, как же меня бесила эта фраза, но я зачем-то постоянно говорил это ей. Непременно, все будет и даже хорошо, но не сейчас, на данный момент все отвратительно и я думаю, у меня не будет больше будущего, кажется, я застрял в этом. Я перестал думать о том, что должно быть завтра, через месяц или год. Я думаю лишь о том что было бы, если бы Шелл выносила ребенка, родила его. Я испытываю бурю радостных эмоций, представляя себе это, но как только меня отвлекает от размышлений шорох штор в моей комнате, боль, словно миллионы острых игл, пронизывает меня насквозь.
  Никого не хочу видеть, слышать, ни с кем не хочу разговаривать. Мне никто не нужен. Оставьте меня в покое. Именно поэтому я не отвечал на мобильный, который разрывался от звонков. Единственный звонок, чей я принимал сразу же, так это Шелл. Я вздрагивал каждый раз, когда видел на экране ее имя. А вдруг что-то случилось? Вдруг не успею. Разные, подобные мысли посещали меня каждый раз. Я заваривал себе кофе, докуривая последнюю сигарету, когда в мою дверь раздался тяжелый стук. Я не спешил открывать ее, ведь это мог быть, кто угодно, может это журналисты, а может, Джефф лично пришел узнать, в каком состоянии я сейчас нахожусь. Рука гостя добралась до звонка, раздражающий звук заставил меня отставить кружку в сторону и потушить сигарету о раковину. С неохотой открываю входную дверь и вижу перед собой ту, которую никак не ожидал увидеть. Ее глаза были на мокром месте и красные. Волосы были небрежно собранны в пучок, а растянутая футболка и потертые джинсы говорили о том, что ее визит ко мне был не запланирован. Да я и не против, ее я рад видеть в любом случае, для меня не важен ее внешний вид. Прежде мое безразличное выражение лица, приобретает взволнованный вид. Брови дернулись вверх, а губы затряслись от волнения. Кристал бросила сумку на пороге и кинулась мне на шею. Я выпускаю из руки дверь, которую придерживал, чтобы не закрылась. Тяжело выдыхаю, не произношу ни слова. Сжимаю ее хрупкую фигуру в своих объятиях. Я давно не видел Рид, слишком давно. Мы стояли несколько минут неподвижно, молча и кажется, ко мне возвращалось осознание реальности. Мне становилось спокойней. Она вздыхала, хлюпая носом. Я закрыл дверь и посмотрел на лицо девушки. По ее щекам медленно скатывались слезы. Тут же волна волнения охватила меня. Что с ней? Пожалуйста, не говорите, что в ее жизни тоже полная задница. -Что, что случилось, что с тобой? Почему ты плачешь? - Вытираю слезы, которые она пыталась сдержать, но по неволе, они все ровно выступали на ее глазах. Без сомнения, она пришла не просто так, и да, она знает про Шелл, меня и ребенка. Помните, я говорил, что не хотел никого видеть? Верно, так оно и есть, я бы прогнал даже Тайлера, окажись он на моем пороге. Но не ее, Кристал тоже что-то волнует. Похоже не только мне нужно одиночество, уединение и изоляция от внешнего мира.

[audio]http://pleer.com/tracks/5253326oxSY[/audio]
You're the Conversation, I'm the Game
Photographs, paint mistakes in your suitcase.
So listen, Conversation, I've lost the way.
I want to be the fool in your suitcase.
             мы отсчитываем годы_месяцы_недели_дни до взросления. не говорите, что не делаем этого. если у вас хватит наглости//тупости утверждать, что якобы не помните тот заветный день, когда жизнь стала настолько серой насколько была яркой, то вы конченный человек. со мной это произошло весьма внезапно. признаюсь, я едва ли вспомню тревожные чувства, нервно сосавшие под ложечкой, но день, когда делмар вудхаус обрел себя в мире в качестве самостоятельной единицы ни за что в жизни не забуду. так случилось, что судьба [сука проклятая] решила оставить меня в полном одиночестве. для чего? конечно же для того, чтобы я торжествовал лишь сам с собой. именно тогда_в тот ненастный отрезок начавшейся_настоящей жизни мне довелось раскрыть главную мирскую истину - никто никому не нужен//никто никого нигде_никогда не ждет. я всегда в шутку называл себя латентным вероломщиком. просто потому что действовал осторожно, но эффективно. мне пришлось. и эту способность открыл [и до сих пор активно развивает] старший брат. человек с большой буквы для меня. человек-дно для остальных. никто не видел в его выходках отчаянных криков о помощи. почему я помню вечер, когда повзрослел? потому что эту зрелость мне вручил_подарил шеннон. говорят, дареному коню в зубы не смотрят. я принял все минусы и плюсы, а теперь не вижу между ними разницы. хотя стоит отметить, что минусы и плюсы прошли надлежащую эволюцию до того как грань оказалась стертой_исчезнувшей_пропавшей. какое-то время в голове крутилась стадия под кодовым названием незначительные минусы ради одного плюса, а потом и слово незначительные исчезло из этой формулировки, следом канула в лету и граница между тем, что хорошо и плохо. винил ли я за это родную кровь_плоть, гордо именующуюся старшим братом? никогда. даже в мыслях не было, потому что шеннон вудхаус пусть и не был человеком, с которого нужно брать пример или которым можно было бы гордиться в последние несколько лет, но зато он всегда оставался братом. моим родным старшим братом.
             в нашей семье тяжело устоять от искушений. деньги портили таких благочестивых людей, как наша мать. её ничего не интересовало, кроме материального и алкогольного. шардоне на завтрак//обед//ужин больше не воспринимались за нечто диковинное, как и очередная дюжина штрафов за превышение скорости_вождения в нетрезвом виде на имя шеннона. отец всячески проявлял благосклонность ко мне, надеясь вызвать противодействие со стороны сына-первенца и зажравшейся жены. ему хотелось дать им иной смысл жизни, но если брат понимал и просто не принимал альтруистичекий_наивный посыл отца, то мама злобно хорохорилась и продолжала отдаляться с новой бутылкой шардоне к камину. как я уже говорил, новая точка жизненного отсчета для меня началась в пучине хладного одиночества. дома никого не было. отец в очередной командировке, мама во второй раз отбыла в рехаб. шеннон еле окончил первый семестр в университете. все работало, как отлично отлаженный механизм_часы. и продолжало бы работать, не поднимись я в кабинет отца. мне только предстояло пойти в старшую школу, но уже тогда моя натура, напичканная американской мечтой на канадский манер, тянулась к директорскому креслу родителя. порой я воображал себя со стаканом виски и сигарой [на деле же в том стакане был налит чай, а сигарой служил хрустящий мини-багет из черного хлеба]. в тот вечер мой тайный звездный час должен был состояться, но не вышло. дверь была приоткрытой. через небольшую щелочку пробивался теплый свет, будто кто-то зажег солнце в кабинете. я слышал ровную_ритмичную дорожку, звук которой доносился до меня. слегка приоткрыв дверь, я сунул свой любопытный нос туда. за отцовским столом по-хозяйски развалился шеннон. он покачивался в огромном_мягком кожаном кресле и постукивал пластиковой карточкой по столу, возюкаясь по лакированной поверхности. когда он наклонился со скрученной купюрой большого достоинства и резко вдохнул, в ту же секунду я резко дернулся с места и спрятался за тяжелой дверью. сердце бешено колотилось, но я все ещё улавливал скрип кресла, на котором шеннон откинулся назад и шумно выдохнул. моему брату было тогда восемнадцать лет и в его распоряжении был кокаин, который он позже приноровился запивать либо виски, либо крепким бадвайзером.
             с тех пор прошло много лет. шеннон присоединялся к маме в очередном путешествии на западное побережье, где они должны были проходить курс лечения. однако у них образовалась своя идиллия, в которой слово рехаб был синонимом пьяного угара, а не попыток вернуть себя родным_близким_семье. в этом году наш отец оказался не таким опрометчивым. каким-то чудом мне удалось убедить его не отсылать шенни. я дал клятву, что сберегу_укрою его от глупостей//непотребности//наркотиков. ему осталось отучиться всего два семестра. отец стал усерднее контролировать старшего сына, надеясь, что для него не всё потеряно. я в свою очередь принимал это за личное оскорбление, ведь со мной шенни мог быть собой без белого грамма. мне не просто казалось, я был уверен, что теперь жизнь старшего брата начинала играть яркими красками, как и моя. пусть в это обжигающе-благоприятное лето со свежими ночами ему приходилось сидеть взаперти в университетском кампусе, добровольно помогая новичкам обосновываться, это стоило того. стоило новой жизни//нового старта. однако я продолжал стоять на стороже. чем дальше передвигался бегунок на календаре, тем мнительнее становился я. наступил вечер. он был подозрительно спокойным_тихим. настолько подозрительно, что я сидел у камина и держал в руках телефоны [в каждой по одному. я не доверял отцу ровно настолько насколько он не доверял шенни]. один был отцовский. я сделал вид, что утопил его, когда попросил проверить почту. у него их была дюжина, а мне нужен был именно этот. наверное, меня не должен был удивлять звонок, поступивший в сию секунду. ответив, я услышал то, с чем встречался десятки раз за последние годы. - делмар, забери своего обдолбанного брата с робсон-стрит пока он не въехал на новой тачке вашего папаши в витрину бутика. и таких выходок было много. вот и сегодня мне приходится резко отрываться с насиженного места//хватать куртку_ключи//мчать к гаражу. на робсон-стрит собирались самые отпетые рейсеры, с которыми связываться себе дороже. завтра мне придется тайком погасить штрафы за превышение скорости, но нужно было спешить к шенни [пока не наломал дров//не нажил очередных врагов_проблем]. и что вы думаете? несмотря на то, что я приехал до заезда, этот кичливый баран уже успел всем пообещать чертово_адское шоу. он задирался с выпускником колледжа, который был его на голову ниже. и оба жутко напоминали побитых курами петухов. - шен, заканчивай балаган. - пробираясь сквозь толпу, деловито кидаю ему. наступившая тишина меня начинала тревожить.
Soldier, shine on, with your conscience open
and the curtain falls in with the drums..
Soldier, come on, when the final chord plays
and the chorus comes...

вставьте сюда ваш пост, чтобы гости могли оценить ваш уровень и стиль